рад, шествующий в церковь. С самым добропорядочным видом? Да, если не считать некоего сияния. Восторга. Чувства, которое недоступно обыкновенному вору, опустошающему чужие карманы. Засим следуют отрывки из разговора, - обстоятельства, при которых он происходил, уточнять нежелательно. - Ты мне сразу понравился, с первой встречи, - сказала Гэби. - Она была как бы обещание... - Как ты быстро понял! Ты все схватываешь на лету! Я видела, как ты наблюдал за людьми и оценивал их... - Ты такой умный - просто чудо, - продолжала Гэби. - Ты столько всего знаешь. Рядом с тобой я чувствую себя просто... дурочкой! - Что тебе до кормила правления в Афинах? - воскликнул мистер Парэм. - Ну, женщине тоже иной раз приятно держать в своих руках кормило правления, - сказала Гэби, по обыкновению не уловив всей глубины сказанного, и на несколько минут помрачнела. Потом она сказала, что мистер Парэм прекрасно сложен. В ответ он так просиял, что вся комната посветлела. Притом он такой сильный! Наверное, он много занимается спортом? Играет в теннис? Она и сама играла бы в теннис, да боится, как бы слишком развитые мускулы не повредили ее внешности. Заниматься спортом, сказала она, куда лучше, чем просто делать гимнастику, но только опасно развить не те мускулы. А гимнастику делать, конечно, приходится. Всякие упражнения, чтобы сохранить фигуру, и гибкость, и хорошую осанку. Мистер Парэм никогда не видел такой гимнастики? Ну, вот... Прелестная была гимнастика. Потом Гэби потрепала его по щеке и сказала: - Ты ужасно милый! Она повторила это несколько раз. И прибавила: - Ты, я бы сказала, простая душа. - И, заметив недоумение на его лице, пояснила: - Ты тонкий человек, но не сложный. Взгляд у нее стал
